— Ах это! — рассмеялся Леганд, — во-вторых, память у меня все-таки есть. И если очень нужно, я способен вспомнить все. Включая каждый камень, на который мне однажды пришлось наступить. Кстати, то, что ари из дальних земель Эл-Лиа не приветствуют других элбанов на своих землях, вовсе не значит, что им все равно, что происходит в Эл-Айране.

— Конечно! — кивнула, усмехнувшись, Йокка. — Они плавают на своих кораблях вдоль берегов Эл-Айрана и ждут, когда остальные элбаны поубивают друг друга, чтобы занять освободившиеся земли.

— Нет, — покачал головой Леганд. — Не так, Йокка. И ты сама знаешь это. Ты же не из Эл-Айрана? Откуда ветер странствий принес тебя в колыбель Эл-Лиа? Из Филии, Бакты, Оланда, Плены?

— Неужели вслед за Алателем ты обогнул Эл-Лиа? — удивилась Йокка.

— Нет, — улыбнулся Леганд. — Эл-Айран надолго не отпускал меня. Но еще до большой зимы я бывал в Бакте и Филии. Корабли ари из этих частей Эл-Лиа частые гости в гаванях Бонгла, Шина, Кадиша, Индаина. Бакта далеко на востоке, за Империей и за морем, что омывает восточные склоны Андарских гор. Филия — на юге.

— Я из Филии, — поджала губы Йокка. — И она ничуть не меньше Эл-Айрана.

— Больше! — поправил колдунью Леганд. — Южный берег Ангского моря — безжизненные пустыни Филии. Но если лиги и лиги ли плыть вдоль побережья на юг, откроются благодатные берега чудесных стран, а если плыть еще дальше, рано или поздно Алатель будет светить с севера и начнутся холодные и безжизненные ледяные пустыни.

— В Филии множество чудесных лесов и равнин! — отрезала Йокка. — Вармы удивительных городов. Войны — редкость. И нет рабства!

— Теперь нет, — согласился Леганд. — Только рабство было уничтожено вместе с рабами. Ари испугались участи ари Эл-Айрана и омыли свои земли кровью. Лиги рабов были истреблены. Вскоре после этого упала звезда смерти, поэтому заморские ари до сих пор считают, что таким было наказание Эла за их преступление. Кстати, в гавани Бонгла меня спасли ари из Филии!

— Ну вот, — кивнула Йокка, — это следует занести в летописи, а затем считать священный долг ари перед Эл-Айраном исполненным!

— Ари ничего не должны Эл-Айрану, тем ценнее то, что они делали и делают для него, — заметил Леганд.

— Что они делают? — Йокка раздраженно бросила в костер ветку.

— Многое, — тревожно сказал Леганд, повернув лицо к югу.

— Что тебя беспокоит? — спросил Тиир.

— Предчувствия, — пробормотал старик. — Порой я не могу их понять, но проходит время — и всякая боль сердца находит свое объяснение.

— Что это за горы? — спросил Саш. — Судя по всему, они не страдают от отсутствия зверей и птиц, но есть ли в них элбаны?

— Это суровые горы. — Старик задумался. — В отличие от Плежских гор они бедны рудами и ценными камнями, либо и те и другие укрыты толстыми слоями твердой породы. Перед нами южный Панцирный хребет. За ним в полуварме ли — северный. И горы эти Панцирные. Они тянутся от Гаргского прохода до ледяных морей. Прикрывают с севера равнину озера Эл-Муун. Холодную степь, которая благодаря им не так уж холодна. Считаются непроходимыми.

— Однако пока мы идем, — улыбнулся Тиир.

— Не слишком быстро и легко, — проворчала Йокка, оценивая в опускающихся сумерках, насколько ее тело проглядывает через лохмотья.

— Они считаются непроходимыми не только из-за трудностей дороги, — объяснил Леганд. — Здесь живут племена северных нари, которые относятся враждебно почти к любым элбанам, ступившим в их владения.

— Я наслышана об этих северных нари, — осторожно заметила Йокка. — Насколько ты уверен в этом «почти»?

— Они пропускают только охотников на архов, — объяснил Леганд. — А с архами приходилось сталкиваться уже и Сашу, и Линге, и Тииру.

— Отец говорил мне, — подала голос Линга, — что охотника по его тропам ведут отвага и любопытство, но если он собрался в Панцирные горы — это глупость, прикинувшаяся смелостью.

— В моем случае это скорее глупость, прикинувшаяся мудростью, — рассмеялся Леганд.

— Когда ты проходил по этим ущельям в последний раз, ты тоже считался охотником на архов? — прищурилась Йокка.

— Этого не потребовалось, — ответил старик.

— Почему?

— Нари меня не заметили.

Вначале Сашу казалось, что, заберись арх в эти горы, он неминуемо застрянет в первой же расщелине, но чем дальше продвигался отряд, тем опасения встретить арха становились реальнее. Ущелья ширились, понемногу превращаясь в узкие долины. Когтистый кустарник сменили поросшие мхом горные эрны, кажущиеся седыми под лучами щедрого на тепло Алателя. То и дело, осыпая камни, над головами проносились стада скальных козлов, чьи угрожающие рога напоминали выставленные вперед трезубцы. Порой в зарослях слышалось шипение снежной кошки и мелькало вытянутое серое тело. Не единожды Линга сдергивала с плеча лук, но стрелу не выпускала. Несколько раз Леганд останавливался и показывал обломанные на высоте полдюжины локтей ветви, клочья шерсти.

— Архи, — объяснял старик. — Но метки старые, прошлогодние.

Панцирный хребет приближался. Вскоре среди мшистых валунов начала просматриваться еле заметная тропа. Она вела друзей все выше и выше, где, несмотря на сияющий Алатель, дули холодные ветра. Постепенно деревья исчезли вовсе, затем начали попадаться островки снега, и вскоре под ногами захрустел лед. Тиир и Саш тащили по вязанке хвороста, чтобы согреться при необходимости. Леганд надеялся, что отряд минует перевал засветло, но боялся тумана.

— Ничего не понимаю, — кутаясь в одеяло, проворчала Йокка. — Что это за удовольствие — охотиться на арха? Кому это надо? Ни шкуры, ни кости, никакой пользы!

— Ну как же? — возразил Леганд. — Было время, императорские чиновники платили по золотому за череп арха. А вот что касается Слиммита, то, не убив дикого арха, ни один воин не удостоится чести попасть в личный ард короля Эрдвиза.

— Зачем же раддам убивать архов? — не понял Саш. — Или они не всегда использовали их в своем войске?

— Всегда! — кивнул Леганд. — Но взрослого арха трудно заставить подчиниться. Это под силу только опытному магу, а их никогда не было много. Так что охота еще и способ захватить детенышей. А уже потом их натаскивают на пленников как собак.

— Так, может, архи не всегда были людоедами? — удивился Тиир.

— Конечно нет! — согласился Леганд. — Тем более что в мире Дэзз изначально людей не было. Да и в Эл-Лиа элбаны не спешат к архам на язык. Архи охотятся на вилорогих козлов. Некоторые охотники говорят, что даже выращивают их. У них есть примитивный язык — из двух дюжин слов. Но стоит любому из архов вкусить мяса элбана, особенно человека, его уже не отвадишь.

— Есть хороший способ, — сказал Тиир, коснувшись рукояти меча. — Отваживает навсегда.

— Да, — кивнул Леганд. — Иногда этот способ действенен. Только не очень я верю в героев-одиночек. Особенно когда поднимаюсь на гору повыше и окидываю бескрайние просторы священной земли. Вот как теперь!

Отряд достиг перевала. Леганд остановился и, жмурясь от холодного ветра, повел перед собой рукой. Горная страна раскинулась у его ног. Вершины скал, изломанные плоскогорья, узкие долины, ущелья и пропасти образовывали безумный лабиринт. Пласты молочного тумана затягивали верхушки горных лесов, и тени скал вычерчивали на них резкие штрихи. Алатель торопился за горизонт. Впереди ощетинился пиками северный Панцирный хребет.

— Что здесь можно сделать с мечом? — спросил старик. — Порубить одну или другую дюжину архов? Пройдут годы, и они вернутся. Во все пещеры не залезешь, все укрытия не очистишь.

— Однако пещера или укрытие нам тоже не помешали бы, — заметила Йокка, поправляя одеяло на плечах.

— Будет укрытие, — успокоил колдунью Леганд. — Правда, придется спуститься с перевала. Поспешим. Алатель скоро спрячется, мне самому не хотелось бы устраивать ночевку на снегу.

Взглянув на одежду Йокки, старик горько вздохнул и уверенно зашагал вниз. Саш, как всегда, терялся в догадках, то ли старик безошибочно вспоминает дорогу среди камней, то ли просто бредет наугад, полагаясь на удачу. Впрочем, уже само его присутствие наполняло уверенностью одетый в лохмотья отряд. Только Леганд и Линга чудесным образом почти избежали соприкосновений с колючками. Окажись друзья на оживленном тракте, всякому бы прохожему пришло в голову, что трое разбойников-оборванцев захватили почтенного старца с дочерью и теперь ведут в свое логово на неминуемую расправу. Было бы еще оно, это логово.